АЛДАНОВ (настоящая фамилия Ландау) Марк Александрович

(26.10.1886. Киев — 25.2.1957. Ницца, Франция) — писатель, философ, химик. Сын предпринимателя-сахарозаводчика.

В Париже накануне Первой мировой войны Алданов приступил к написанию книги “Толстой и Роллан” (т. 1. Пг., 1915; рукопись 2-го тома пропала в 1918). Переиздал ее позднее (без раздела о Роллане) под названием “Загадка Толстого” (Берлин, 1923). В ней вполне проявились особенности творческой манеры Алданова: свобода стиля, широкий охват фактов, непринужденно-изящное владение словом. Мировоззрение Алданова формировалось в условиях предвоенного периода, характеризуя который он писал: “Люди моего поколения хорошо помнят ту волну гуманитарного идеализма, которая заливала Европу в последнее десятилетие перед войной. Вероятно, для демократической идеи это было, на протяжении всей истории мира, самое благоприятное время”. Застигнутый войной в Париже, возвратился в Россию кружным путем, побывав “в трех главных государствах противогерманской коалиции и в двух нейтральных странах”. В Петрограде включился в разработку способов защиты столицы от предполагаемых газовых атак. Входил в партию народных социалистов. Познакомился с ветеранами народнического движения В.Фигнер, Г.Лопатиным, Н.Чайковским; с лидерами главных политических партий, в частности, с П.Милюковым, общение с ними оказало влияние на литературное творчество Алданова и его публицистику.

В 1918 г. в Петрограде вышла книга Алданова “Армагеддон”, состоявшая из написанного в 1914 г. диалога “Дракон” и заметок на темы дня “Колесница Джагериатха”. В 1-й части Алданов отстаивал “оборончество”, отвергая шовинизм; 2-я — отклик на Октябрьскую революцию, размышления о ее перспективах. Тираж “Армагеддона” был конфискован и по-видимому уничтожен. С этого времени главной темой творчества Алданова становится революция во всех ее вариантах — от общенародной до заговорщической, от бунта до дворцового переворота. Как философа и свидетеля революционных событий в России его глубоко интересовала “загадка” русской революции. Сознавая грандиозность происходивших на его глазах общественных катаклизмов, Алданов-гуманист не мог принять режим, опиравшийся на насилие и претендовавший на абсолютную власть над умами и душами людей. Неприятие Алдановым большевизма вытекало также из его убеждения в том, что перевороты, подобные октябрьскому, не являются исторически неизбежными: “Любая шайка может, при случайно благоприятной обстановке, захватить государственную власть и годами ее удерживать при помощи террора, без всякой идеи, с очень небольшой численно опорой в народных массах; позднее профессора подыскивают этому глубокие социологические основания”.

В 1918 г. Алданов уехал вместе с первым председателем Временного правительства Г.Львовым в Одессу. В качестве секретаря делегации Союза возрождения вел осенью 1918 г. переговоры в столицах западных европейских государств о военной и финансовой помощи в борьбе против большевиков. В марте 1919 г. эмигрировал, в апреле приехал в Париж. В 1922-1924 гг. жил в Берлине, здесь женился на своей двоюродной сестре Т.Зайцевой. Первая книга в эмиграции — “Ленин” (Париж, 1919, на франц. яз., затем еще 4 издания; переводы: Берлин и Милан, 1920; Нью-Йорк, 1922). Ее продолжением явились книги: “Две революции: революция французская и революция русская” (на франц. яз. — Париж, 1921; на итал. яз. — Рим, 1921) и “Огонь и дым” (на рус. яз. — Париж, 1922). Выраженное здесь отношение к Ленину оставалось у Алданова и дальше неизменным; в 1957 он писал: “...Я его ненавижу, как ненавидел всю жизнь... Того же, что он был выдающийся человек, никогда не отрицал”.

Имя Алданова-прозаика открыла читателю опубликованная в 1921 в “Современных записках” повесть о последних днях жизни Наполеона “Святая Елена, маленький остров” (отд. изд. Берлин, 1923; 1926); затем она стала завершающей частью тетралогии “Мыслитель” (романы “Девятое Термидора”, 1923; “Чертов мост”, 1925; “Заговор”, 1927). В “Современных записках” печатались и романы Алданова, составившие эпопею о революционных событиях XX в. в России, но без изображения реальных исторических лиц: “Ключ” (1928-29; отд. изд. 1930), “Бегство” (1930-31; отд. изд. 1932), “Пещера” (1932-34; отд. изд. т. 1, 1934; т. 2, 1936).

Панораму переломных событий истории за 200 лет составили написанные в разное время повести “Пуншевая водка” (1938) — о восшествии на престол Екатерины II, “Могила Воина” (1939) — о Байроне и его таинственной смерти и “Десятая симфония” (1931) — об Александре 1, Венском конгрессе и Бетховене; романы “Повесть о смерти” (на рус. яз. посмертно — Франкфурт-на-Майне, 1969; на англ. яз. — 1952) — о революции 1848 г. и Бальзаке; “Истоки” (1950) — о жизни русского общества 1870-1880 гг. и убийстве Александра II — мировой, по словам Алданова трагедии, исключившей возможность мирного развития России; “Самоубийство” (посмертно в 1958)—о событиях 1903-24, главным действующим лицом романа, наряду с Б.Муссолини, А.Эйнштейном, С.Морозовым, И.Сталиным, выступал В.Ленин; “Начало конца” (т. 1, 1938, на рус. яз.; т. 2, 1943, на англ. яз., перевод — Октябрь, 1993, № 7-8, 11-12 — о 1937 годе и войне в Испании; роман стал в США “книгой месяца”. В романе “Живи как хочешь” (1952) история смыкается с современностью: генералы Французской революции выступают на фоне Организации Объединенных Наций.

Литературным кумиром Алданова был Л.Толстой, преклонение перед ним лежало в основе дружбы А. с И,Буниным, который несколько раз выдвигал Алданова на Нобелевскую премию. В октябре 1945 г. Бунин писал Алданову: “Недавно перечитал (уж, верно в третий или четвертый раз) “Могилу Воина”. До чего хорошо!” Историко-философская концепция Алданова, воплощенная в его художественных произведениях, восходит отчасти к Толстому и Декарту; А. изложил ее в книге “Ульмская ночь. Философия случая” (Нью-Йорк, 1953), противопоставлял идее исторической закономерности (предопределенности) тезис о “миллионе случайностей, образующих независимые друг от друга “цепи причинности”. Этой философией обусловлен как скептицизм Алданова (его сравнивали с А.Франсом), так и внимание — в традиции Толстого — не только к “великим”, но и к рядовым участникам и нередко жертвам больших событий истории, войн и революций; в отношении Алданова к этим вымышленным персонажам совмещаются сочувствие и ирония. По определению историка М.Карповича, Алданов — “гуманист, не верящий в прогресс”. Вместе с тем он следовал нравственному принципу: “Зная, что мир лежит во зле”, “в меру отпущенных тебе сил способствовать осуществлению в мире простейших, бесспорнейших правил добра”; этим стремлением было продиктовано и вступление Алданова в масонскую ложу. Наивысшее достижение Алданова-художника — роман “Истоки”. Менее удачны работы Алданова для театра и кино.

Кроме “Современных записок”, Алданов печатался в газетах “Дни” (1922-1928; заведовал отделом литературы), “Сегодня” (1927-1940), где опубликовал цикл статей о революциях 1917 г. и последующих событиях в России; в журналах “Числа”, “Иллюстрированная Россия”, “Русские записки”. Приобрел популярность среди широкого читателя портретами современных политических деятелей (Черчилля, Клемансо, Ллойд-Джорджа, Блюма, Пилсудского, Бриана, Ратенау, Тардье, Ганди и др.), которые перепечатывались газетами всего мира и вошли в книги: “Современники” (Берлин, 1928), “Портреты” (кн. 1. Берлин, 1931; кн. 2. Париж, 1936), “Юность Павла Строганова и другие характеристики” (Белград, 1935), “Земля, люди” (Берлин, 1932). Некоторые критики (В.Ходасевач, М.Слоним, В.Яновский) считали, что Алданов сильнее как публицист, чем как романист, многие предпочитали романам его прозу “малых форм”, например, историко-биографические очерки из эпохи декабризма (“Ольга Жеребцова”, “Сперанский и декабристы”, “Адам Чарторыйский в России”, “Поездка Новосельцева”, “Коринна в России” и др.). Особое место в публицистике Алданова занимают портреты деятелей большевизма; верные наблюдения соседствуют здесь с поверхностными. О Сталине (1928) он писал, что тот “залит кровью так густо, как никто другой из ныне живущих людей, за исключением Троцкого и Зиновьева”; признавал за ним “свойство редкой силы воли и бесстрашия”, но утверждал, что “для Сталина не только чужая жизнь копейка, но и его собственная” (Сталина периода “экспроприация” на Кавказе Алданов изобразил также в романе “Самоубийство”). У Троцкого, по мнению Алданова, “идей никогда не было и не будет... Его нынешняя оппозиционная критика — общие места эмигрантской печати”. Он “великий артист — для невзыскательной галерки”. Позже Алданов напишет очерк “Убийство Троцкого”.

Проницательнее оказался Алданов в суждениях о А.Гитлере (1932), которого, как отмечал он, очень почитали иные русские эмигранты: это “очень неглупый человек”, “влюбленный в себя, злой, мстительный и беспредельно честолюбивый”, “он ненавидит евреев, социалистов и Францию, ...считает русский народ низшей расой, вдобавок обреченной на гибель”, но он, “как это ни печально, делает историю, ...за Гитлером теперь идут миллионы людей, и не сегодня завтра он, чего доброго, подожжет мир” (крушение гитлеровской Германии — тема рассказа “Астролог”, 1947).

В июне 1940 г., после капитуляцией Франции, Алданов уехал в Ниццу и оттуда в Нью-Йорк. Заняв Париж, нацисты захватили и вывезли его библиотеку и архив. В 1942 г. вместе с М.Цетлиным стал основателем нью-йоркского “Нового журнала” (редактор № 1-4) — наследника “Современных записок”; привлек к сотрудничеству в “Новом журнале” и в газете “Новое русское слово” Бунина. В 1947 г. вернулся в Ниццу; жил попеременно во Франции и в США. В июле 1956 г. участвовал в заседаниях XXVIII конгресса Международного Пенклуба в Лондоне. Умер скоропостижно, спустя 4 месяца после празднования 70-летия. Книги Алданова переведены на 24 языка.

Источник: Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть ХХ века. Энциклопедический биографический словарь. М.: Российская политическая энциклопедия, 1997. – С.18-21.