БЕРБЕРОВА Нина Николаевна

(26.7.1901, Петербург — 26.9.1993, Филадельфия) — поэт, прозаик, переводчик, литературный критик. Отец ее, Н.И.Берберов, происходил из проживавшего в Нахичевани (под Ростовом-на-Дону) армянского рода, в 1917 занимал пост чиновника по особым поручениям при министре финансов. Мать, Н.И.Караулова — дочь тверского помещика и земского деятеля. В гимназии ее учительницей французского языка была Т.Адамович, сестра Г.Адамовича, представившая в 1915 г. Берберову А.Блоку и А.Ахматовой. Берберова окончила Археологический институт и историко-филологический факультет Донского университета (1920). В 1921 г. вступила в петроградское отделение Всероссийского союза поэтов. В феврале 1922 г. впервые напечатала стихи в сборнике “Ушкуйники”. Став женой поэта В.Ходасевича в 1922 г., вместе с ним уехала в Берлин. В мае 1923 г. в берлинском журнале “Беседа” были помещены ее стихи. Свой первый гонорар получила за перевод романа Ш. де Лакло “Опасные связи” (Берлин, 1923). Опубликовала перевод книги Р.Роллана “Махатма Ганди” (Берлин, 1924). Берберова и Ходасевич с 1923 г. жили у М.Горького в Саарове под Берлином, в Мариенбаде и в Соренто. В 1925 г. поселились в Париже. С Ходасевичем Берберова разошлась в 1932 г. , но не порывала с ним отношений до его смерти в Париже в 1939 г. . Вела дружескую переписку с О.Марголиной-Ходасевич, ставшей женой поэта в 1933 г. .

К концу 20-х имя Берберовой приобрело в эмиграции широкую известность во многом благодаря ироничному, в зощенковском стиле, циклу из 12 рассказов о жизни русских эмигрантов под общим названием “Биянкурские праздники”. В 30-е были опубликованы три романа: “Последние и первые: Роман из эмигрантской жизни” (Париж, 1930), “Повелительница” (Берлин, 1932), “Без заката” (Париж, 1938), также посвященные эмиграции. Б. рассказывала о судьбах бывших деникинских и врангелевских солдат и офицеров, которые работали на автозаводе Рено, открывали сапожные лавки и красильни. Берберова печаталась в журналах “Новый корабль” (1927), “Звено” (1927), “Современные записки” (1920-40), “Беседа” (1923-25), “Воля России” (1922-32) и др. изданиях. Участвовала в сборнике “Якорь”. В 1926-27 редактировала, совместно с Д.Кнутом и Ю.Терапиано, журнал “Новый дом”. В 1939 на русской сцене в Париже была поставлена ее пьеса “Мадам”, переведенная на чешский, немецкий и английский языки. Б. посещала заседания общества “Зеленая лампа”, возникшего по инициативе Д.Мережковского и З.Гиппиус (1927-39). “Сегодняшний день, сегодняшний час, — говорила Берберова, — для литературной эмигрантской молодежи самый важный. Сейчас, унося в себе Россию, она становится “лицом к Европе”, где почитали за счастье жить лучшие русские люди... Она считает изгнание трагедией, да... И, сознательно относясь к этой трагедии, она жертвует своим пребыванием в России ради того глубоко русского дела, которого там сейчас делать нельзя”. Шесть рассказов Берберовой, опубликованные в 1934-41 в журнале “Современные записки”, позже были собраны в книге “Облегчение участи” (Париж, 1949). Перу Берберовой принадлежат две художественные биографии русских композиторов: “Чайковский, история одинокой жизни” (Берлин, 1936) и “Бородин” (Берлин, 1938). М.Цетлин в рецензии на книгу “Чайковский” писал: “На основании труда Модеста Чайковского и многочисленных других материалов, опубликованных в последние годы, на основании отчасти и расспросов людей, лично знавших Чайковского, она дала живой образ его, и книга ее, не будучи вымыслом, читается с увлечением, как роман”. В книге использованы материалы, полученные от С.Рахманинова, А.Глазунова, потомков фон Мекк.

Во время войны Берберова оставалась в оккупированной немцами зоне Франции. Когда в 1940 “Последние новости” закрылись, она стала литературным редактором только что основанного еженедельника “Русская мысль”. Как корреспондент “Русской мысли” присутствовала на суде над “невозвращенцем” В.Кравченко, автором книги “Я выбрал свободу”. С 1949 “Русская мысль” печатала ее репортажи с процесса, составившие впоследствии книгу “Процесс Кравченко”.

После войны Берберова опубликовала в “Новом журнале” роман “Мыс бурь” (1950, № 24; 1951, № 25-27). В 1950 переехала в США. Восемь лет прожила в Нью-Йорке, работала в архиве, училась на курсах английского языка. С 1958 преподавала русский язык в Йельском университете, позже стала профессором литературы. Преподавала в Принстонском университете, входила в редакцию альманаха “Мосты” (Мюнхен, 1958-68). В 1966 завершила работу над своим главным трудом — автобиографией “Курсив мой” (опубл. впервые в Лондоне и Нью-Йорке на англ. яз.; 1-е рус, изд. Мюнхен, 1972: 2-е доп. изд. Нью-Йорк, 1983). “Эта книга — история моей жизни, попытка рассказать эту жизнь в хронологическом порядке и раскрыть ее смысл” (Вопросы литературы, 1988, № 9). По словам А.Марченко, “книга Берберовой — “целая эпоха и люди в ней” — собрана, составлена, смонтирована из портретов и фрагментов известных лиц, поданных крупным планом, не позволяющим утаить ни одного “мгновенного выражения”.

В 1971 Берберова вышла в отставку, но продолжала жить в Принстоне до 1990. Берберова являлась почетным доктором Миддлбери Колледжа (1983) и Йельского университета (1992), кавалером ордена Почетного легиона (1991).

Среди наиболее значительных работ Берберовой — книга “Железная женщина: Рассказ о жизни М.Закревской-Бенкендорф-Будберг, о ней самой и ее друзьях” (Нью-Йорк, 1981). В предисловии Берберова писала: “Источники мои — это документы и книги от 1900 до 1975 гг. Они помогли мне раскрыть тайну ее предков, подробности ее личной жизни, имена ее друзей и врагов, цепь событий, с которыми она была иногда тесно, иногда косвенно связана, Обстановка и эпоха — два главных героя моей книги”. А.Вознесенский в предисловии к советскому изданию отметил неточность жанра этой книги: “Я назвал бы ее инфроманом, романом-информацией, шедевром нового стиля нашего информативного времени, ставшего искусством. Это увлекательное документально-страшное жизнеописание баронессы М.Будберг — пленительной авантюристки, сквозь сердце которой прошли литературные и политические чемпионы столетия — как-то: М.Горький, Уэллс, Локкарт, Петерс и другие”.

Книга “Люди и ложи: Русские масоны XX столетия” (Нью-Йорк, 1986), как признавала сама Берберова, написана не историком, а лишь современником описываемых событий. Получив доступ к русскому масонскому архиву в Париже, Берберова поместила в книге, помимо очерков о масонстве в России и в эмиграции, составленный ею биографический словарь (666 имен). По ее мнению, в дореволюционной России масонством были пронизаны Государственная дума, Государственный совет, Военно-промышленный комитет, Торгово-промышленный союз, земство, адвокатура, профессура Московского и Петербургского университетов; масонами были не менее 40 членов Думы (от социалистов до левых октябристов, особенно много — в партии кадетов), видные военные, аристократы и дипломаты. В список вошли пятеро из девяти членов Временного комитета для защиты русских интересов за границей, созданного в 1921. Берберова выявила присутствие масонов и в правых кругах эмиграции. В списке представлены и имена писателей (Г.Адамович, М.Алданов, А.Амфитеатров, Р.Гуль, Н.Евреинов, Л.3уров, А.Ладинский, И.Лукаш, С.Маковский, К.Мочульский, Вас.Немирович-Данченко, М.Осоргин, Н.Оцуп, Б.Савинков, М.Слоним, Ю.Терапиано, А.Тыркова-Вильямс, Ю.Фельзен, И.Фондаминский), однако не всегда указаны даты “посвящения” и выхода из ордена; некоторые из указанных лиц были причастны к масонству лишь в ограниченный период времени.

После перевода на французский язык в 1985 повести “Аккомпаниаторша” книги Берберова переводились на все основные европейские языки.

Литературно-критические работы Берберовой: “Подстриженными глазами” (НЖ, 1931, № 27); “Владислав Ходасевич — русский поэт (1886-1939)” (Грани, 1951, № 12); “Набоков и его Лолита” (НЖ, 1959, № 57); “Великий век” (НЖ, 1961, № 64); “Советская критика сегодня” (НЖ, 1966, № 85; 1967, № 86); книга i“A.BIock et son temps” (Paris, 1947) — раскрывают ее как тонкого ценителя современной литературы, прежде всего поэзии. Основными качествами поэзии Берберова считает насыщенность, точность и новизну. “Поэзия определяются как язык, насыщенный до возможного предела”, как искусство “вкладывать максимальный смысл в слово”, каждое из которых “приходит с десятком своих обертонов (и чар)”. Раскрываемые Берберовой собственные поэтические ассоциации характеризуют плотную интертекстуальность ее критических исследований, высокий уровень образованности и гуманитарной культуры. Характеризуя, пять основных методов англо-американской литературной критики, Берберова высоко оценивает формальный метод, считая его обязательным “школьным фундаментом литературы”. В этой связи книги русских формалистов, на ее взгляд, “учат больше, чем все написанное русскими критиками за последние пятьдесят лет”. Основная задача литературной критики — интерпретация, избегающая оценок. Б. близка в этой позиции “новой критике” и цитирует ее мэтров: “Поэма не должна что-то значить, она должна быть” (А.Маклиш); “задача критики — видеть вещь, как она есть” (Т.С.Элиот). В обзоре советской критики Берберовой высоко отозвалась о тех литературоведах, которые “возвращают искусству его формосозидающую сущность, когда снова делается ясным, что поэт не вырастает, как дерево, из собственного детства и своего окружения, но из столкновения с достижениями других поэтов...” Берберова одной из первых оценила талант В.Набокова, считая, что появление его оправдывает существование всей эмиграции.

В 1989 Берберова впервые за 67 лет побывала на родине, посетила Москву и Ленинград. Ей был оказан горячий прием. Последние годы жизни, омраченные тяжелой болезнью, Берберова провела в Филадельфии. В некрологе “Памяти Н.Н.Берберовой” А.Сумеркин написал: “Н.Н. конечно, радовалась успеху своих книг и признанию, она была счастлива, что ее книги выходят в России, но, по-моему, втайне больше всего гордилась тем, что с 1937 года, когда она получила свои первые водительские права, по 1991 год, когда она перестала садиться за руль, она всего один раз заплатила серьезный штраф — в 1963 году, когда переезжала из Нью-Хейвена в Принстон и, по ее словам, волновалась” (Рус. мысль, 1994, 14-20 окт.).