БУНИН Иван Алексеевич

(10.10.1870, Воронеж — 8.11.1953, Париж) — поэт, прозаик, переводчик. Из старинного дворянского рода, к которому принадлежал В.Жуковский. Отец Бунина — разорившийся помещик, мелкий чиновник, промотавший приданое жены; из 9 их детей 5 умерли в раннем возрасте. Детство Б. прошло на хуторе Бутырки

Орловской губернии в общении с крестьянскими сверстниками. В 1886 исключен из елецкой гимназии, но прошел затем гимназический курс со старшим братом Юлием, вел с ним “без конца ...разговоры о литературе”. Детские и юношеские стихи Бунина подражательны; первое выступление в печати — стихотворения “На могилу Надсона” и “Деревенский нищий” в журнале “Родина” (1887). С осени 1889 сотрудничал в газете “Орловский вестник”, приложением к ней вышел первый сборник Бунина “Стихотворения 1887-1891 годов”. Был мучительно и страстно влюблен в Варвару Пащенко (один из прототипов Лики в “Жизни Арсеньева”), оставившую Бунина в 1894. Служил в Полтавской городской управе статистиком, печатался в провинциальных, а с 1892 и в петербургских журналах — “Вестник Европы”, куда его ввел А.Жемчужников, “Русское богатство”, “Северный вестник”. На Украине встречался с толстовцами, в январе 1894 посетил в Москве Л.Толстого; отголоски этики Толстого, его критики городской цивилизации слышны в рассказах Бунина Пореформенное оскудение дворянства вызывало в его душе ностальгические ноты (“Антоновские яблоки”, “Эпитафия”, “Новая дорога”). Бунин гордился своим происхождением, но был равнодушен к “голубой крови”, а ощущение социальной неприкаянности переросло в стремление “служить людям земли и Богу вселенной, — Богу, которого я называю Красотою, Разумом, Любовью, Жизнью и который проникает все сущее”.

Бросив службу, Бунин жил в 1895-1900 в Москве и Петербурге, у родственников в деревнях Глотово и Огневка Орловской губернии, у знакомых в Одессе, где сблизился с местными художниками. В 1898 женился на А.Цакни, но вскоре порвал с ней. В эти годы познакомился с Д.Григоровичем, А.Эртелем, К.Бальмонтом. В.Брюсовым, А.Чеховым, сыгравшим огромную роль в его писательском становлении, В.Короленко, М.Горьким. В 1896 вышла в переводе Бунина поэма Г.Лонгфелло “Песнь о Гайавате”; переводил также Алкея, Саади, Патрарку, Байрона, Миц^вича, Шевченко, Бялика и др. поэтов. В Петербурге издана книга Бунина “На край света” и другие рассказы”, в 1898 в Москве - сборник стихов “Под открытым небом”, упрочившие его известности Восторженными отзывами был встречен сборник “Листопад” (1901) отмеченный вместе с переводом “Песни о Гаиавате” Пушкинской премией Петербургской АН (1903) и снискавший Бунину славу “писателя русского пейзажа”.

На революцию 1905-7 Бунин откликнулся несколькими декларативными стихотворениями; писал о себе как о “свидетеле великого и подлого, бессильном свидетеле зверств, расстрелов, пыток, казней”. В 1906 познакомился с В.Муромцевой, которая стала его “подругой до гроба” (они обвенчались в 1922). Совершил с ней в 1907 путешествие в Египет, Сирию и Палестину, в 1909 и 1911 был у Горького на Капри, в 1910-11 посетил Египет и Цейлон. В 1909 ему снова присудили Пушкинскую премию, он был избран почетным академиком, в 1912 —— почетным членом Общества любителей русской словесности (до 1920 — товарищ председателя). Повесть “Деревня” (1910) — начало, по словам Бунина, “целого ряда произведений, резко рисующих русскую душу ее своеобразные сплетения, ее светлые и темные, но почти всегда трагические основы”. Повесть “Суходол” (1911) — исповедь крестьянки, убежденной в том, что “у господ было в характере то же, что и у холопов: или властвовать, или бояться”. Герои рассказов “Сила”, “Хорошая жизнь” (1911), “Князь во князьях” (1912) — вчерашние холопы, теряющие образ человеческий в стяжательстве; рассказ “Господин из Сан-Франциско” (1915) — о жалкой смерти миллионера. Параллельно Бунин рисовал людей, которым некуда приложить свою природную одаренность и силу (“Сверчок”, “Захар Воробьев”, “Иоанн Рыдалец” и др.). Заявляя, что его “более всего занимает душа русского человека в глубоком смысле, изображение черт психики славянина”, Бунин искал стержень нации в фольклорной стихии, в экскурсах в историю (“Шестикрылый”, “Святой Прокопий”, “Сон епископа Игнатия Ростовского”, “Князь Все-слав”). Усилила эти поиски 1-я мировая война, отношение к которой Бунин было резко отрицательным. Той же теме посвящена проза предвоенного и военного периодов: сборники “Чаша жизни” (1915) и “Господин из Сан-Франциско” (1916).

26.1.1920 отплыл в Константинополь и в конце марта прибыл в Париж. Вся последующая жизнь Бунин, не считая кратковременных поездок в Англию, Швецию, Германию, Эстонию, Югославию, Италию, прошла во Франции. С 1923 по 1945 большую часть времени проводил в Грассе (Южная Франция), на вилле Бельведер. В ближайшее литературное окружение Бунина входили Н.Тэффи. Б.Зайцев. М.Алданов, Ф.Степун, Л.Шестов, а также его “студийцы” Г.Кузнецова (последняя любовь Бунина) и Л.Зуров; напротив, антипатичны ему были З.Гиплиус, Д.Мережковский, И.Шмелев, М.Цветаева, а “имена Горького. Андреева, Блока, Брюсова порождали у него стихийный поток брани” (В.Яновский). До 1927 выступал в газете “Возрождение”, затем (по материальным соображениям) в “Последних новостях”, не примыкая ни к одной из эмигрантских политических группировок Единственный в эмиграции поэтический сборник Бунина — “Избранные стихотворения” (Париж, 1929) — вызвал положительные отклики В.Ходасевича. Тэффи, В.Набокова. В “блаженных мечтах о былом” Бунина возвращался на родину, вспоминал детство, отрочество, юность, “неутоленную любовь”. Те же поэтические мотивы Бунин перенес в прозу; ключом к ней явилась миниатюра “Роза Иерихона” (вступление к изданной в 1924 в Берлине одноименной книге); роза Иерихона для Бунин — символ Любви и Памяти о России, предстающей теперь в его произведениях в весенних, Праздничных тонах. От рассказов о ней (“Метеор”, “Косцы”, “Полуночная зарница”, “В некотором царстве”) Бунин шел к самому значительному произведению периода эмиграции — роману “Жизнь Арсеньева”. Ходасевич увидел в романе “вымышленную автобиографию”, Г.Кузнецова зафиксировала в дневнике, как первоначально лишь “интимная” повесть постепенно превращалась в “картину жизни вообще”, расширялась “до пределов картины национальной”. Описание переживаний Алексея Арсеньева овеяно печалью о минувшем, о России, “погибшей на наших глазах в такой волшебно краткий срок”. В поэтическое звучание Бунин сумел перевести даже сугубо прозаический материал (серия коротких рассказов 1927-30: “Телячья головка” “Роман горбуна”, “Стропила”, “Убийца” и др.). 9.11.1933 ему была присуждена Нобелевская премия “за правдивый артистический талант, с которым он воссоздал в литературной прозе русский характер”. В 1934-36 в Берлине издавалось новое собрание сочинений Бунина. В 1937 он завершил философско-литературный трактат “Освобождение Толстого” — итог продолжительных размышлений на основе собственных впечатлений и свидетельств людей, близко знавших Толстого. Для Бунина Толстой — “величайший из величайших”, мерило не только эстетическое, но и этическое, учитель жизни, равный Будде и Христу; его учение ведет к очищению человека от земных страстей. Но собственная философия Бунин — философия любви; подобно Вл. Соловьеву, он не считал целью любви продолжение рода, но воспевал не платоннческую, а чувственную любовь, окруженную романтическим ореолом. Любви, по убеждению Бунина, противопоказаны будни, всякая длительность, пусть даже в желанном браке, она — озарение, “солнечный удар”, нередко приводящий к гибели. Повесть “Митина любовь” (Париж, 1925), рассказы “Солнечный удар” (в одноименном сб., 1927), “Ида” и книга новелл “Темные аллеи” (Нью-Йорк, 1943; 1-е полн. изд. Париж, 1946) уникальны по разнообразию женских типов, демонстрируют еще большую, чем в дореволюционных рассказах, глубину в изображении этой темы, они приближаются к стихам в прозе.

Во время 2-й мировой войны Бунин не покидал Грасса, остро нуждался, внимательно следил за событиями на советско-германском фронте. Патриотическая позиция привела его к выходу из Союза русских писателей и журналистов в знак протеста против исключения из союза писателей-эмигрантов, принявших советское гражданство. Эта позиция изменила отношение к Бунина советских властей: его уговаривали вернуться на родину (в июле 1946 КСимонов) или хотя бы приехать на 2 недели в Москву; в Гослитиздате были подготовлены его избранные сочинения (изд. не осуществилось) но от Бунина отвернулись многие его друзья, в том числе Б.Зайцев. Интересуясь литературной жизнью в СССР. Молодые писатели русского зарубежья оценивали творчество Бунина как локальное явление, находящееся в стороне от художественных исканий своего времени и потому неспособное привлечь внимание европейского и американского читателя. Письмо А.Жида, присланное к 80-летию Бунина, — свидетельство более сложного восприятия: “...Мне казалось почти невероятным видеть из окон вашей виллы в Грассе пейзаж французского юга. а не русскую степь, туман, снег и белые березовые рощи. Ваш внутренний мир брал верх и торжествовал над миром внешним: он-то и становится подлинной реальностью. Вокруг вас я ощущал ту необычайно притягательную силу, которая позволяет братски сближаться человеку с человеком, вопреки границам, общественным различиям и условностям”. К юбилею (1950) были изданы “Воспоминания” Бунине (о С.Рохмонинове, И.Репине, Ф.Шоляпине, АКуприне, М.Волошине; здесь же памфлеты — о Горьком, В.Маяковском, А.Толстом, А.Блоке и др.). Книгу “О Чехове” (Нью-Йорк, 1955) Б. не удалось завершить. 1952-м датирован его последний шедевр — стихотворение “Ночь”. Похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.