КАРСАВИН Лев Платонович

(1.12.1882, Петербург — 20.7.1952, концлагерь Абезь, Коми АССР) — историк-медиевист, философ и богослов. Младшая сестра — балерина Т.Карсавина.

Летом 1922 К. оказался в списке ученых и деятелей культуры, намеченных к высылке за рубеж. 16.8.1922 Карсавин был арестован ПТУ и 15 ноября вместе с другими высылаемыми петербуржцами вынужден был покинуть родину на немецком пароходе “Пруссия”. Первый период его изгнания (1922-26) проходил в Берлине. Карсавин активно участвовал в религиозной, академической, общественной жизни диаспоры; являлся профессором Русского научного института, принимал участие в деятельности руководимой Н.Бердяевым Религиозно-Философской академии, выступал с докладами и лекциями на исторические, философские и современные темы, руководил религиозно-философским кружком молодежи. В это время у него окончательно сложилась собственная философия. Работая чрезвычайно интенсивно, он опубликовал в берлинском издательстве “Обелиск” ряд важных книг, отчасти написанных еще в России: “Философия истории” (1923), “Джордано Бруно” (1923), “О началах” (1925).

Философия Карсавина принадлежит руслу метафизики всеединства, начало которому в России было положено Вл.Соловьевым. Это — главное направление, развивавшееся философами Русского религиозно-философского ренессанса. Вслед за метафизикой Соловьева, к нему принадлежат философские системы П.Флоренского, С.Булгакова, Е.Трубецкого, С.Франка, Н.Лосского. В разработке центрального принципа всеединства Карсавина, как и Франк, во многом опирается на философию Николая Кузанского; однако, в отличие от Франка, он строит сложную иерархическую конструкцию всеединства как иерархию множества “моментов” различных порядков, пронизанную горизонтальными и вертикальными связями. Эта конструкция весьма эффективно используется им при анализе исторического и социального бытия. Принцип всеединства ставится у Карсавина в неразрывную связь с другим онтологическим принципом — триединством. Подобно целому ряду учений в истории философии, от Плотина до Гегеля, Карсавин строит свою онтологию как описание бытийной динамики, основанной на троичном принципе становления и развития. Всеединство же подчиняется этому динамическому принципу и в него интегрируется: оно описывает аспект распределенности, множественности, присущей триединству, когда оно рассматривается в любом своем статическом срезе: по К., всеединство есть “остановка и покой триединства”. Последнее в своей полноте и совершенстве отождествляется с Богом как Пресвятой Троицей, а также с бытием личности; несовершенным же отражением триединства и личности служит всякая становящаяся цельность в здешнем бытии, субъект развития: индивид и его психика, нация, церковь, совокупное человечество.

Три стадии триединства раскрываются у Карсавина как “первоединство — саморазъединение — самовоссоединение”, причем центральная из этих стадий означает небытие, смерть. Бытие сотворенное, “тварь”, есть, по Карсавину, бытие, полученное от Бога или совершенного триединства; отдавая бытие твари, Бог тем самым утрачивает собственное бытие и своею волею избирает небытие, принимает жертвенную смерть ради твари. Наделение твари бытием — акт любви Божией, и оттого существо и высшее проявление любви — жертвенная смерть как свободная отдача своего бытия другому и ради другого. Суть же и назначение тварного бытия — воссоединение с Богом, и, по Карсавину, этот традиционный религиозный тезис означает не что иное, как ответ твари на Божию жертву, ее добровольную жертвенную смерть, принимаемую из любви к Богу. В этой смерти тварь совершает всецелую самоотдачу Богу и сливается с ним и в нем обретает воскресение и обожание, так что полное выражение ее пути дает формула-девиз “жизнь через смерть” (т.е. вечная жизнь через добровольную смерть: радикальное проведение исконной христианской идеи об уподоблении Христу). Это учение о смерти (включающее смелую богословскую концепцию смерти Бога), любви и жертве составляет один из главных специфических аспектов системы К., получая окончательную форму в последних из опубликованных им философских трудов — “О личности” (1929) и “Поэме о смерти” (1931).

С 1925 началось сближение Карсавина с евразийским движением, к которому он ранее относился критически. 20.7.1926 Карсавин переехал из Берлина в Париж и, поселившись в Кламаре, вскоре стал основным теоретиком парижского, левого крыла евразийцев, которое все более скатывалось на пробольшевистские позиции. С ноября 1928 по май 1929 К. поместил в газете “Евразия” 21 статью, в которых защищал евразийские идеи. Его брошюра “Церковь, личность и государство” (1927) рассматривалась как часть теоретической платформы евразийского движения. В середине 1929 Карсавина прервал свое сотрудничество с евразийцами, хотя известная близость к евразийству в социальной философии и теории государства продолжала сохраняться в его работах и в 30-е. Его учение в этих областях всегда несло отпечаток иерархизма и социоцентризма, подчинения индивида коллективным образованием (как это почти неизбежно в метафизике всеединства).

Получив в 1927 приглашение Каунасского университета, Карсавин в следующем году переехал в Литву и возглавил кафедру всеобщей истории.

Он читал по-литовски многочисленные курсы и по-литовски же писал большинство своих трудов. Главная работа Карсавина — фундаментальный курс “История европейской культуры”, где с единых позиций представлена история социальная и духовная, история событий, философских учений, религиозной жизни. Пять томов этого уникального курса (в 6 книгах) вышли в свет в Каунасе в 1931-37; рукопись 6-го тома была изъята при его аресте и ныне утрачена. Вокруг Карсавина складывался кружок известных философов, примыкавших к традиции русской религиозной мысли: еженедельные собеседования этого кружка, куда, кроме Карсавина, входили В.Сеземан, В.Шилкарский и С.Шалкаускас, проходили в течение многих лет в Каунасе, а затем в Вильнюсе. Неизменная тяга Карсавина к России привела к тому, что он, вопреки давлению окружения и семьи, отказался уехать на Запад. В 1940 Карсавин вместе с университетом переехал в Вильнюс, где и провел годы войны, не вступая в сотрудничество с немецкой властью, содействуя спасению евреев из вильнюсского гетто.

В послевоенные годы К. стал подвергаться репрессиям. Он пробовал возобновить контакты с российскими учеными, совершил поездки в Ленинград и Москву, однако найти работу в России не удалось. В 1946 Карсавин был уволен из университета. В 1944-49 он являлся директором вильнюсского Художественного музея и преподавал в Художественном институте, где читал курсы истории быта и истории костюма. Вместе с тем Карсавин продолжал философскую работу. В эти годы им написаны и по-русски, и по-литовски важные сочинения, посвященные философии времени и истории; их сохранившиеся рукописи до сих пор не опубликованы. Как и в Петрограде, после Октябрьской революции, его поведение было смело до безрассудства; он отказывался участвовать в выборах, допускал публично антисталинские высказывания. 9.7.1949 Карсавин был арестован. 20.4.1950 ему объявили приговор (10 лет строгого режима) и в декабре этапировали в воркутинские лагеря.

В инвалидном лагере Абезь, болея туберкулезом, Карсавин продолжал творческую работу, создав около 10 небольших религиозно-философских сочинений, в числе которых произведения философской поэзии: венок сонетов, крупный цикл терцин. Вокруг него образовался кружок заключенных, где обсуждались темы искусства, философии, религии. До последних дней его жизнь в лагере — непрерывная самоотдача: медленно умирая от туберкулеза, он не оставлял занятий с учеником, вел духовные беседы со всеми ищущими. В лагерной судьбе Карсавин в значительной мере воплотилась его философия с ключевой идеей приятия жертвенной кончины.