ТАТЬЯНИН ДЕНЬ

25 января — празднование мученицы Татьяны, покровительницы русского студенчества.

Татьянин день в дореволюционной России праздновался широко, весело, шумно, так сказать, в “смычке” поколений. Создавалось застолье профессуры и студентов, где пелись знаменитые старинные студенческие песни, сочинялся не менее знаменитый “Журавель” — шуточные куплеты на злобу дня.

Эта чудесная традиция перешла и к русскому студенчеству в эмиграции, т. е. в вузы Харбина. В день св. Татьяны утром, после литургии в соборе, совершался молебен с многолетием при большом стечении молящихся, студентов в парадной форме, фрачных профессоров, врачей, писателей, старых инженеров-путейцев, выстроивших КВЖД, и всех, кто когда-то окончил свой вуз. После торжественного богослужения праздник скромно отмечался “чашкой чая” в стенах вузов.

Зато вечером... большой бал. Я хочу описать балы в Северо-Маньчжурском университете (СМУ) как в самом большом вузе в 40-е годы, где традиции сохранялись в неприкосновенности.

Надо сказать, что татьянинские балы устраивались не только с развлекательной целью, а рассматривались и как благотворительная акция. Доходы от бала (а они достигали больших сумм) распределялись студенческой комиссией-устроителями среди “недостаточных” студентов. Деньги на руки не выдавались, а вносились в кассу института (университета) в счет платы за правоучение или употреблялись на неотложные нужды, например для покупки необходимых учебных пособий. Балы были всегда хорошо организованы и пользовались большим успехом. Почетные билеты заранее охотно раскупались коммерческим миром, жертвователями и просто хорошей публикой.

Поскольку эти балы были благотворительные, то и предполагались затраты-минимум. Программа выполнялась талантливыми студентами, разыгрывающими юмористические скетчи в духе современного КВН, были эстрадные вокальные выступления, балет-шутка, вызывавшие гомерический хохот у публики. Особенным успехом пользовалось выступление премьера оперетты В.Лаврова-Турчанинова — выпускника университета, выбравшего сценическую карьеру. Вся программа была подана в хорошей манере и способствовала успеху бала.

Задолго до этого веселого вечера комиссия и добровольцы-энтузиасты работали не покладая рук. Главное — организовать буфет — наиболее трудное, но доходное дело. Делалось это так. Работала я тогда в Коммерческо-промышленном кооперативном банке. Мой старший товарищ — выпускник СМУ. Вот мы и старались. Догадливые наши клиенты охотно жертвовали на студентов то, чем владели: водка — от Антипаса, вина — от Татоса, колбасы, грибочки, рыбка-балык — от Лейтлова. Фабрика “Марс” жертвовала пирожные, конфеты, призовые “бонбоньерки” с “пьяной вишней” и т. д.

Цветы для бутоньерок жертвовал владелец оранжереи на Пекарной улице, китаец по национальности. Цветочки были мелкие, дешевенькие, но для бутоньерок годились и раскупались мгновенно на балу галантными кавалерами, конечно, по “благотворительной” цене.

Таким образом, был прекрасный и разнообразный буфет и цены в нем были божеские, доступные даже средне обеспеченному студенту и его девушке. На первом этаже организовывался чайный стол. Кипел огромный самовар, и стояла большая копилка. Пили чай, в копилку, не скупясь, бросали деньги, кто сколько мог. На третьем этаже — танцевальная зала.

Стояли киоски с прохладительными напитками, и разгоряченная танцами публика осаждала эти киоски, а кучка денег все росла и росла. Танцы, танцы, танцы до утра. Призы за вальс, за мазурку, за оригинальный туалет, за лихую русскую, за лезгинку... Разъезжались под утро. Но перед разъездом устраивалась гигантская “яичница” (ее никто не ел) для профессоров и студентов. Общее застолье заканчивалось старыми студенческими песнями, пришедшими к нам из нашего далека. Мы, уже состарившиеся, бывшие воспитанники харбинских учебных заведений, храним их в памяти и, когда собираемся за общим столом, всегда поем их, вспоминая студенческие годы.

Лихачи-саночники развозили нас после бала по домам. “Эх! Однова живем!!!” Падал пушистый снежок, было морозно, весело, / немного угарно, а главное — молодо.

Вот так справляли мы свой русский традиционный праздник, и вместе с нами веселились, радовались, отплясывали, пели русские песни и студенты всех национальностей: поляк и латыш, грузин и армянин, и “злой чечен”, еврей, татарин, китаец и кореец — все воспитанники русской культуры. Наше студенческое братство было интернациональным. Мы все были товарищами, коллегами, жили одной жизнью, одними заботами и на одной земле.

Источник: На сопках Манчжурии (Новосибирск). 1994. № 3.