Крестьянская поземельная община в России представляла собой крестьянское общество, владевшее общим надельным участком земли. Крестьянские общины имели специфику по районам в зависимости от хозяйственного районирования, от состава местного населения (у государственных, частновладельческих, удельных крестьян), от конфессионального состава и т.д.

Община выступала гарантом нормального функционирования и воспроизводства крестьянской семьи, институтом, который в экстремальных условиях обеспечивал ее физическое выживание, давал возможность противостоять натиску государства, землевладельцев и др. Длительное время крестьянская община в России способствовала поддержанию жизненного уровня крестьянских хозяйств, так как гарантировала равное право на жизнь каждому крестьянину. Однако с началом процесса социального расслоения в российской деревне она превратилась в сдерживающий дальнейшее развитие крестьянского хозяйства фактор. С расширением связей крестьянина с внешним миром менялось соотношение личности и коллектива, менялось значение общины.

Изучая русскую крестьянскую поземельную общину, следует обратить внимание на различные аспекты ее существования - социальный, административный, тягло-фискальный, хозяйственный, бытовой, на ее роль в становлении новых хозяйственных отношений, в повседневной жизни крестьян.

При этом следует помнить, что в основе общинной жизни лежало уравнительное пользование землей. Поэтому при знакомстве с общиной необходимо особо тщательно проанализировать ее поземельные функции, обратить внимание на характер перераспределения земельных угодий, регулирование общиной полевых работ, организацию взаимопомощи.

В данный раздел сборника вошли, главным образом, фрагменты из публицистических выступлений современников и записок иностранцев о России, а также отрывки из раздела Законов о состояниях, определяющие права и обязанности сельских обществ.

При изучении данной темы следует обратить внимание на вопросы:

Русская крестьянская община глазами иностранца

(Гакстгаузен А. Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. Т. 1. М., 1870. С.77-79, 82 - 85.)

... Мы собрали следующие сведения о разделе земли в русских общинах: принцип таков, что все население одной общины составляет единицу, которой принадлежит вся земля, поля, луга, выгоны, леса, озера и т.д. Всякая мужская душа имеет право на равное участие во всех пользованиях данной землею. Это участие, по самому принципу, постоянно меняется, так как всякий, вновь родившийся в общине мальчик получает равное право на участие, равно как участие всякого умершего члена уничтожается с его смертью. Леса и выгоны, право охоты и рыбной ловли не делятся, но каждый получает равное участие в их пользовании. Или в доходах с них. Поля же и луга действительно делятся по числу мужских душ и соответственно доброкачественности земли. Равномерный раздел естественно очень затруднителен. Пашня состоит из хороших, средних и дурных клочков, - одни лежат близко, другие далеко, для одного удобно, для другого нет. Как же все это выровнять? Конечно, это очень трудно, но русские легко побеждают эту трудность: в каждой общине есть опытные землемеры, научившиеся своему делу по преданию и исправляющие его справедливо и ко всеобщему удовольствию. Сначала дача разделяется на полосы, смотря по отдаленности, или близости, по качеству земли и по степени ее удобренности, так что каждая полоса бывает совершенно однородна другим полосам во всех отношениях. Потом каждая из этих полос разделяется на столько участников, сколько находится в общине членов-участников и участки разбираются ими по жребию⁶⁴. Таков общий порядок; но в каждой области, а часто и в каждой общине, установились местные обычаи, которыми он видоизменяется. Очень интересно было бы собрать все эти особенности⁶⁵. Например, в Ярославской губернии существуют во многих общинах особенные, чрезвычайно чтимые мерки. Длина этих мерок соответствует достоинству и качеству различных почв, так что, например, для самой лучшей земли - мерка самая короткая; для земли несколько похуже - и мерка несколько подлиннее, и наконец, для самой худшей земли - и мерка самая длинная. Поэтому в этих общинах все участки различной величины, но именно тем самым они уравнены в своей ценности.

Мы имели здесь в виду свободную русскую общину, которой дача принадлежит в собственность. Таких свободных общин действительно много существует в России. Сюда относятся, например, все казацкие общины. Но в принципе не производит никакой разницы то обстоятельство, принадлежит ли дача в собственность общине или она отдана общине только во владение, как у государственных крестьян, или даже только в пользование, как у крепостных крестьян.

Принцип равного деления по душам - первобытный славянский принцип: он происходит из древнейшего принципа славянского права: принципа о нераздельном общем владении всем родом...

...Принцип раздела земли по душам в России сохранился даже у крепостных крестьян, находящихся на оброчном положении, которое прежде было единственно употребительным. Но у барщинных крестьян мы находим видоизменение принципа. Перевод крестьян с оброка на барщину делался прежде, да и теперь делается, когда крестьяне не могут более платить оброка, следующим образом: помещик отрезывает для себя от всей земли часть, большею частию ¹/₄ или ¹/₃ пахотной земли. В пользовании у крестьян остается тогда ³/₄ или ²/₃ на их существование, и за это они должны на свой счет помещичью землю унавозить, запахать, заборонить, засеять (семена идут от помещика), убрать хлеб и свезти его на продажу. При этой простейшей форме, помещик не имеет никакого хозяйственного инвентаря, ни людей, ни даже надсмотрщика (деревенский староста обыкновенно исполняет эту обязанность), ни усадьбы, и разве только овин или ригу. В этом случае крестьяне не плотят оброка, а оплачивают его барщинной обработкой этой ¹/₄ или ¹/₃ земли. Для отклонения злоупотреблений правительство постановило, раз навсегда, что барщинная работа ни в каком случае не должна превышать трех дней в неделю.

Такое барщинное положение оказывает свое влияние и на раздел земли в общине. При оброчном положении, как мы сказали, каждая мужская душа получает равный участок земли (за малолетних детей получает отец), но за то каждая мужская душа берет на себя и равную часть в оброк. Когда же введена в деревне барщина, то, конечно, дети и старики, не могущие работать, не несут барщинной повинности, потому не могут иметь они и притязания на участки земли, раздаваемой крестьянам взамен барщинной работы. Потому в селах, имеющих барщину, явился другой принцип дележа земель, именно: Земля делится не по душам, а по тяглам.

Понятие тягла не вполне определенно, по крайней мере оно не передается переводом одним словом на немецкий язык. Нельзя сказать, чтобы тягло составляло семейную чету, равно как и целое семейство - оно стоит по середине. Например, если крестьянин имеет престарелого отца, одного взрослого сына и нескольких малолетних детей, то такая семья составляет одно тягло; она несет барщинную повинность на одно тягло и получает один участок земли. Если сын женится, то хотя бы он остался жить в одной избе с отцом, он составит отдельное тягло как в барщинной работе, так и в участи на землю.

Женитьба, таким образом, всегда образует новое тягло. Троякого рода интересы вынуждают молодых людей жениться. Во-первых, помещику обыкновенно выгодно иметь как можно больше тягл. Если у помещика обрабатывается немного земли, то лишние тягла ему не нужны и даже обременительны, потому что, при слишком мелком дроблении участков крестьянской земли, крестьянам не с чего было бы жить и, следовательно, ему пришлось бы прикупить земли или доставить им другие средства к существованию. Но этот случай бывает теперь редко, так как, при распространившейся промышленности, он может таких лишних рабочих поместить на какую-нибудь фабрику или выдать им паспорты и отпустить на оброк.

...Как известно, в определенные сроки производятся народные переписи для распределения подушной подати и рекрутской повинности. Эти переписи называются ревизиями и со времен Петра 1, стало быть, в течении 130 лет, было их восемь. Относительно этих сроков принять за правило, что в год ревизии должен быть производим в общинах новый передел земли. Если б это не было предписано, то поселяне, по крайней мере в здешних местах, даже и в ревизионный год, не стали бы принимать нового передела, потому что, как ни удобен для них этот передел, сколь невыгодным он для них кажется, обнаруживается уже из прозвания, которое они дают ему, именно, они называют его "черный передел", т.е. черный, злой дележ... При последней ревизии в здешней местности поступали следующим образом, и конечно подобным же образом поступали в значительной части России.

Прежде всего общинная дача размеривается и расценивается по качествам почвы деревенскими межевщиками и каждая полоса делится на известное число участков. В государственных имениях количество этих участков рассчитывается приблизительно по числу ревизских душ, а в удельных и крепостных имениях по числу тягол; но, на случай приращения в населении, нарезывается несколько лишних участков, которые и составляют резерв для общины. Слишком неправильные фигуры, образуемые дорогами, рвами, берегами и пр., трудноизмеримые, обрезываются так чтобы выделялись из них участки правильной формы, и остающиеся таким образом, за границей участков, полосы, концы и углы также причисляются к резервным землям и служат для уравнения между участками, если который-нибудь окажется малоценнее других. Эти углы и концы называются заполоски. После того каждому выдается участок, доставшийся ему по жребию, а резервные земли община отдает внаем, или как-нибудь иначе пользуется ими. Когда теперь, впоследствии времени, родится мальчик или образуется новое тягло, то из резервных земель выделяется и дается ему новый участок. Когда кто умирает, то его участок присоединяется к резервным землям. Но вообще, сколько возможно, соблюдается то, чтобы, например, участок, принадлежавший умершему отцу, вновь был отдан его сыну, так, чтобы существующие земледельческие хозяйства сколь возможно менее нарушались в своем существовании. В последнем обстоятельстве заключается причина и того, почему семьи охотно остаются без раздела в хозяйстве. Когда умирает отец, то часто старший брат заступает его место, как глава семьи, пользуясь совершенно всей его властью, и хозяйство остается нераздельным....

Из этого видно, что дележ земель на практике вовсе не так пагубен для успехов сельского хозяйства, как можно бы полагать, судя по его принципу. Но это можно сказать, что когда человек не есть собственник земли, или по крайней мере не имеет твердой обеспеченности, что будет пользоваться ею в продолжение многих лет до определенного срока, то он не будет предпринимать никаких улучшений, не будет влагать в землю капиталов, чтобы сообщить ей высшую обработку, - но мы уже показали, что каждый член общины достаточно обеспечен в том, что сохранит владение своим участком, по крайней мере, от одной ревизии до другой, то есть на период от 10 - 15 лет. Кроме того надобно сказать, что до сих пор вообще в России очень мало могут применяться западноевропейские средства и потребности относительно приложения капиталов к земле и улучшения сельского хозяйства...

...Вообще в большей части России земля имеет незначительную ценность; она только почва для человеческого труда; потому что несколько лет тому назад все купчие крепости, дарственные записи и завещания говорили только о душах. Продавали, делили и т. п. в селе N столько-то и столько-то душ крестьян. Земля была только прибавкою к людям.

Будет ли увеличиваться ценность земли, иначе сказать, будет ли идти вперед земледелие, достигнет ли оно цветущего состояния - это вопрос будущего для России; но я боюсь, что в ближайшем будущем вопрос этот поставится невыгодным образом. Я уже указывал, что в России земледелие и фабричная промышленность находятся в ненормальном отношении, земледелие не будет никогда процветать, пока чистый доход от него будет так незначителен, как в настоящее время. А чистый доход от земледелия будет незначителен до той поры, пока не будет возвращены в естественные границы, искусственно порожденная, фабричная промышленность, или пока народонаселение не возрастет настолько, что окажется излишек рабочих рук...

Споры о русской поземельной общине

Рецензия на статью Б. Чичерина "Обзор исторического развития сельской общины в России // Русская беседа. 1856. Т. 1. С. 146 - 147.)

Обзор исторического развития сельской общины в России

... Из исторического обзора сельских учреждений мы можем вывести следующее:

1. Что наша сельская община вовсе не патриархальная, не родовая, а государственная. Она не образовалась сама собою их естественного союза людей, а устроена правительством, под непосредственным влиянием государственных начал.
2. Что она вовсе не похожа на общины других славянских племен, сохранивших первобытный свой характер посреди исторического движения. Она имеет свои особенности, но они вытекают собственно из русской истории, не имеющей никакого сходства с историею западных славянских племен.
3. Что наша сельская община имела свою историю и развивалась по тем же началам, по каким развивался и весь общественный и государственный быт России. Из родовой общины она сделалась владельческою, и из владельческой государственной. Средневековые общинные учреждения не имели ничего сходного с нынешними; тогда не было ни общего владения землею, ни ограничения права наследства отдельных членов, ни передела земель, ни ограничения права перехода на другие места, ни соединения земледельцев в большие села, ни внутреннего суда и расправы, ни общинной полиции, ни общинных хозяйственных учреждений. Все ограничивалось сбором податей и отправлением повинностей в пользу землевладельца, и значение сельской общины было чисто владельческое и финансовое.
4. Настоящее устройство сельских общин вытекало из сословных обязанностей, наложенных на земледельцев с конца ХУ1 века, и преимущественно из укрепления их к местам жительства и из разложения податей на души.

Таким образом, мнение барона Гакстгаузена о патриархальном характере нашей сельской общины не находит себе оправдания в истории. Это - нарекание, происходящее от недостаточного знакомства с историческими данными. Наша община не остановилась на той ступени общественного развития, на какой стояла община германская во времена Тацита; она не похожа ни на общины некоторых западных Славян, ни на другие патриархальные общины полудиких народов Азии и Африки. В ней господствуют не естественный отношения, а гражданские. Это не зародыш общественного развития, а плод его. Это результат прошедшей истории народа, образовавшего из себя великое государство, и в котором государственные начала проникают до самых низших слоев общественной жизни.

... Мы весьма благодарны г. Чичерину за возбуждение важного вопроса о сельской общине, за совокупление воедино и уяснение главных доводов, коими по видимому опровергается исконное существование общины у нас в России; но думаем, что уже теперь, по прочтении живой, крайне заманчивой статьи г. Чичерина и строго-ученого ответа г. Беляева, можно вывести следующие заключения:

1. Что наша община вовсе не патриархальная, не родовая, не государственная, а по преимуществу товарищеская или, вернее сказать, мирская. Она не устроена правительством, а образовалась из самого быта русских людей; правительство же только мудро воспользовалось тем, что уже существовало в нравах и обычаях народа.
2. Что русская община имеет конечно свои особенности, которые вытекают собственно из русской истории, но в главных чертах (в общинном владении землею, в выборе начальников, в сущности власти этих начальников, в братском товариществе членов общины и проч.) она тождественна с общинами других славянских земель, разумеется, насколько эти последние общины не были искажены влиянием Римства и истекающих из него гражданских учреждений.
3. Что наша сельская община, с древнейших исторических времен и доныне, сохранила все отличительные черты, которыми она резко отличается от западных германских и прочих общин, - черты, составляющие главную основы порядка и величия в настоящем и служащие залогом благосостояния и могущества России в будущем. Из статьи г. Беляева видно, на основании исторических свидетельств, что издавна было у нас общинное владение землею, что были переделы земли и что были общинные суды и расправы. Продажи земель конечно совершались, но они не касались лично собственных земель или представляли только замен одного тяглого лица другим. Были ли в древней России большие поселки, сколь много их было, - это к настоящему делу мало относится, ибо общины могут равно существовать, как в больших, так и в малых деревнях. Что же касается до переходов народонаселения с места на место, целыми деревнями или отдельными лицами, то они ни мало не уничтожали общинного начала в народе, что впрочем на деле доказывается подвижными артелями, существующими и ныне в разных местностях России.
4. Настоящее устройство сельских общин вышло не из сословных обязанностей, наложенных на земледельцев с конца ХУ1 века, не из прикрепления их к местам жительства и не из разложения податей на души, а из тысячелетней жизни Русского народа и государства. Впрочем, это очевидно также, как из того, что законом трудно, вернее сказать, невозможно укоренить в правах и обычаях то, чего в них нет самобытно, так и из того, что общинное устройство существует и там, куда правительственные распоряжения почти не заглядывали, а именно: в помещичьих имениях. Во всех вотчинах (особенно в северных губерниях), где власть помещичья не уничтожала прямо и положительно мирского управления,
5. общества очень сильны и живы; сверх того замечательно, что даже в тех имениях, где сходки, суд стариков, выборы и мирское управление в деревнях были уничтожены помещиками или их управляющими, снова все эти обычаи оживали и укоренялись, как только слабела или устранялась власть, препятствовавшая их развитию.

А. И. Герцен о России

(См.: Герцен А. И. Россия // Освободительное движение и общественная мысль в России XIX в.: Материалы для семинарских и практических занятий. М., 1991. С. 228 - 234.)

Русская община существует с незапамятного времени, и довольно схожие формы ее можно найти у всех славянских племен. Там, где ее нет, - она пала под германским влиянием. У сербов, болгар и черногорцев она сохранилась еще в более чистом виде, чем в России. Сельская община представляет собой, так сказать, общественную единицу, нравственную личность; государству никогда не следовало посягать на нее; община является собственником и объектом обложения; она ответственна за всех и каждого в отдельности, а потому автономна во всем, что касается ее внутренних дел.

Ее экономический принцип - полная противоположность знаменитому положению Мальтюса⁶⁶: она предоставляет каждому без исключения место за своим столом. Земля принадлежит общине, а не отдельным ее членам; последние же обладают неотъемлемым правом иметь столько земли, сколько ее имеет каждый другой член той же общины; эта земля предоставляется ему в пожизненное владение; он не может да и не имеет надобности передавать ее по наследству. Его сын, едва он достигнет совершеннолетия, приобретает право, даже при жизни своего отца, потребовать от общины земельный надел. Если у отца много детей - тем лучше, ибо они получают от общины соответственно больший участок земли; по смерти же каждого из членом семьи земля опять переходит к общине.

Часто случается, что глубокие старики возвращают свою землю и тем самым приобретают право не платить подати. Крестьянин, покидающий на время свою общину, не теряет вследствие этого прав на землю; ее можно отнять у него лишь в случаен изгнания, а подобная мера может быть применена только при единодушном решении мирского схода. К этому средству однако община прибегает лишь в исключительных случаях. Наконец, крестьянин еще тогда теряет это право, когда по собственному желанию он выходит из общины. В этом случае ему разрешается только взять с собой свое движимое имущество: лишь в редких случаях позволяют ему располагать своим домом или перенести его. Вследствие этого сельский пролетариат в России невозможен.

Каждый из владеющих землею в общине, то есть каждый совершеннолетний и обложенный податью, имеет голос в делах общины. Староста и его помощники избираются миром. Так же поступают при решении тяжбы между разными общинами, при разделе земли и при раскладке податей. (Ибо обложению подлежит главным образом земля, а не человек. Правительство ведет счет только по числу душ; община пополняет недоимки в сборе податей по душам при помощи особой раскладки и принимает за податную единицу деятельного работника, т. е. работника, имеющего в своем пользовании землю.)

Староста обладает большой властью в отношении каждого члена в отдельности, но не над всей общиной; если община хоть сколько-нибудь единодушна, она может очень легко уравновесить власть старосты, принудить его даже отказаться от своей должности, если он не хочет подчиняться его воле. Круг его деятельности ограничивается, впрочем, исключительно административной областью; все вопросы, выходящие за пределы чисто полицейского характера, разрешаются либо в соответствии с действующими обычаями, либо советом стариков, либо, наконец, мирским сходом. Гакстгаузен допустил здесь большую ошибку, утверждая, что староста деспотически управляет общиной. Он может управлять деспотически только в том случае, если вся община стоит за него.

Эта ошибка привела Гакстгаузена к тому, что он увидел в старосте общины наподобие императорской власти. Императорская власть, вследствие московской централизации и петербургской реформы⁶⁷, не имеет противовеса, власть же старосты, как и в домосковский период, находится в зависимости от общины.

Необходимо еще принять во внимание, что всякий русский, если он не горожанин и не дворянин, обязан быть приписан к общине и что число городских жителей по отношению к сельскому населению чрезвычайно ограничено. Большинство городских работников принадлежит к бедным сельским общинам, особенно к тем, у которых мало земли; но, как уже было сказано, они не утрачивают своих прав в общине; поэтому фабриканты бывают вынуждены платить работникам несколько более того, что тем могли бы приносить полевые работы.

Зачастую эти работники прибывают в города лишь на зиму, другие же остаются там годами; они объединяются в большие работнические артели; это нечто вроде русской подвижной общины. Они переходят из города в город (все ремесла свободны в России), и число их часто достигает нескольких сотен, иногда даже тысячи; таковы, например, артели плотников и каменщиков в Петербурге и в Москве и ямщиков на больших дорогах. Заработком их ведают выборные, и он распределяется с общего согласия.

Прибавьте к этому, что треть крестьянства принадлежит дворянам. Помещичьи права - позорный бич, тяготеющий над частью русского народа, - тем более позорный, что они совершенно не узаконены и являются лишь следствием безнравственного соглашения с правительством, которое не только мирится со злоупотреблениями, но покровительствует им силой своих штыков. Однако это положение, несмотря на наглый произвол дворян-помещиков, не оказывает большого влияния на общину.

Помещик может ограничить своих крестьян минимальным количеством земли; он может выбрать для себя лучший участок; он может увеличить свои земельные владения и тем самым труд крестьянина; он может прибавить оброк, но он не вправе отказать крестьянину в достаточном земельном наделе, и если уж земля принадлежит общине, то она полностью остается в ее ведении, на тех же основаниях, что и свободная земля; помещик никогда не вмешивался в ее дела; были, впрочем, помещики, хотевшие ввести европейскую систему парцеллярного раздела земель в частную собственность.

Эти попытки исходили по большей части от дворян прибалтийских губерний; но все они проваливались и обыкновенно заканчивались убийством помещиков или поджогом их замков, - ибо таково национальное средство, к которому прибегает русский крестьянин, чтобы выразить свой протест. Иностранные переселенцы, напротив, часто принимали русские общинные установления. Уничтожить сельскую общину в России невозможно, если только правительство не решится сослать или казнить несколько миллионов человек.

Человек, привыкший во всем полагаться на общину, погибает, едва лишь отделится от нее; он слабеет, он не находит в себе ни силы, ни побуждений к деятельности: при малейшей опасности он спешит укрыться под защиту этой матери, которая держит, таким образом, своих детей в состоянии постоянного несовершеннолетия и требует от них пассивного послушания. В общине слишком мало движения; она не получает извне никакого толчка, который побуждал бы ее к развитию, - в ней нет конкуренции, нет внутренней борьбы, создающей разнообразие и движение; предоставляя человеку его долю земли, она избавляет его от всяких забот.

Общинное устройство усыпляло русский народ, и сон этот становился с каждым днем все более глубоким, пока, наконец, Петр 1 грубо не разбудил часть нации. Он искусственно вызвал нечто вроде борьбы и антагонизма, и именно в этом-то и заключалось провиденциальное назначение петербургского периода.

С течением времени этот антагонизм стал чем-то естественным. Какое счастье, что мы так мало спали; едва пробудившись, мы оказались лицом к лицу с Европой, и с самого начала наш естественный полудикий образ жизни более соответствует идеалу, о котором мечтала Европа, чем жизненный уклад цивилизованного романо-германского мира; то, что является для Запада только надеждой, к которой устремлены его усилия, - для нас уже действительный факт, с которого мы начинаем; угнетенные императорским самодержавием, - мы идем навстречу социализму, как древние германцы, поклонявшиеся Тору или Одину, шли навстречу христианству.

Утверждают, что все дикие народы начинали с подобной же общины; что она достигла у германцев полного развития, но всюду она вынуждена была исчезнуть с началом цивилизации. Из этого заключили, что та же участь ожидает русскую общину; но я не вижу причин, почему Россия должна непременно претерпеть все фазы европейского развития, не вижу я также, почему цивилизация будущего должна неизменно подчиняться тем же условиям существования, что и цивилизация прошлого.

Германская община пала, встретившись с двумя социальными идеями, совершенно противоположными общинной жизни: феодализмом и римским правом. Мы же, к счастью, являемся со своей общиной в эпоху, когда противообщинная цивилизация гибнет вследствие полной невозможности отделаться, в силу своих основных начал, от противоречия между правом личным и правом общественным. Почему же Россия должна лишиться теперь своей сельской общины, если она сумела сберечь ее в продолжение всего своего политического развития, если она сохранила ее нетронутой под тягостным ярмом московского царизма, так же как под самодержавием - в европейском духе - императоров?

Ей гораздо легче отделаться от администрации, насильственно насажденной и совершенно не имеющей корней в народе, чем отказаться от общины; но утверждают, что вследствие постоянного раздела земель общинная жизнь найдет свой естественный предел в приросте населения. Как ни серьезно на первый взгляд это возражение, чтоб его опровергнуть, достаточно указать, что России хватит еще земли еще на целое столетие и что чрез сто лет жгучий вопрос о владении и собственности будет так или иначе разрешен. Более того освобождение помещичьих имений, возможность перехода из перенаселенной местности в малонаселенную, представляет также огромные ресурсы.

Многие, и среди них Гакстгаузен, утверждают, что вследствие этой неустойчивости во владении землею обработка почвы нисколько не совершенствуется; временный владелец земли, в погоне за одной лишь выгодой, которую он из нее извлекает, мало о ней заботится и не вкладывает в нее свой капитал; вполне возможно, что это так. Но агрономы-любители забывают, что улучшение земли при западной системе владения оставляет большую часть населения без куска хлеба, и я не думаю, чтобы растущее обогащении нескольких фермеров и развитие земледелия как искусства могли бы рассматриваться даже самой агрономией как достаточное возмещение за отчаянное положение, в котором находится изголодавшийся пролетариат.

Дух общинного строя уже давно проник во все области народной жизни в России. Каждый город на свой лад представлял собой общину; в нем собирались общие сходы, решавшие большинством голосов очередные вопросы; меньшинство либо соглашалось с большинством, либо, подчиняясь, вступало с ним в борьбу; зачастую оно покидало город; бывали даже случаи, когда оно совершенно истреблялось...

...Действительно, до сих пор русский народ совершенно не занимался вопросом о правительстве; вера его была верой ребенка, покорность его - совершенно пассивной. Он сохранил лишь одну крепость, оставшуюся неприступной в веках, - свою земельную общину, и в силу этого он находится ближе к социальной революции, чем к революции политической. Россия приходит к жизни как народ, последний в ряду других, еще полный юности и деятельности, в эпоху, когда другие народы мечтают о покое; он появляется гордый совей силой, в эпоху, когда другие народы чувствуют себя усталыми и на закате...

Законодательство о русской общине

406. Каждое отдельное селение сельских обывателей составляет свое сельское мирское общество, и имеет свой мирской сход... Соединением сельских обывателей, к одной волости принадлежащих, составляется волостное мирское общество...
407. На сельском мирском сходе производятся следующие дела: 1) сельские выборы...; 2) дозволение принадлежащим к тому обществу крестьянам на переселение...; 3) разделение между поселянами общественных земель в пользование...; 4) отвод общественных земель для учреждений по части сельского хозяйства и промышленности...; 5) отдача мирских оброчных статей в содержание...; 6) раскладка податей, оброка и повинностей...; 7) дача доверенностей на хождение по делам общества...; 8) суждение маловажных проступков казенных поселян, и назначение за то наказаний...
408. Сверх сего на сельских мирских сходах составляются приговоры о приписке к обществу лиц других состояний и об увольнении казенных поселян из общества в другие звания...
409. Мирские общества именем своим и с собственною ответственностью могут входить в обычное содержание казенных земель и угодий, равно в содержание почтовых станций, и свыше той суммы, на которую закон дает право одному лицу.
410. Земли и угодьи, принадлежащие к каждому селению, каким бы образом они в начале ни были приобретены, по прежним ли дачам и крепостям, или отведены от казны для водворения и наделения, считаются общественным имуществом и во всех делах тяжебных защищаются правом имуществ казенных; владение оными предоставляется мирскому обществу того селения, с платежом установленного оброка без ограничения времени и срока.
411. Как земли сии и угодьи принадлежат во владение не каждому крестьянину порознь, но всем вообще обывателям одной слободы, села или деревни...: то распределение их на участки по семействам и внутреннее оными распоряжение принадлежит целому мирскому обществу...
412. Всякая продажа, заклад или другая какая либо уступка участков сих запрещается; все условия о том признаются недействительными, и уступленные по оным земли возвращаются в прежнее их положение.
413. Остающиеся после умерших поселян участки не могут быть ни делимы на части наследникам и женам, ни отдаваемы по наследству или в приданое дочерям, выходящим в замужество за людей другого звания или других селений, оставаясь всегда при тех селениях, к коим они примежеваны... Они подлежат распоряжению мирских обществ...
414. Когда после умершего не останется сыновей, а дочери выйдут в замужество за людей того же звания, но других селений: то участок, принадлежавший умершему, может быть отдан дочерям и их мужьям, в том только случае, когда сии последние сами перейдут жительствовать в то селение установленным для сего порядком, и в таком случае состоящие за ними в прежних селениях участки оставляются во владение прочим тамошним жителям.
415. Мирскому обществу дозволяется с ведома и дозволения Казенной Палаты и вновь приобретать земли к селению покупкою их или у частных людей, или от казны а случае продажи земель казенных. Таковыми землями общество распоряжается на праве собственности...

Общинные переделы земли

(См.: Сборник документов по истории СССР. Первая половина Х1Х века. М., 1974. С. 20 - 21.)

...Русские крестьяне, какого бы ведомства они не были, казенные, удельные или помещичьи, наделенную им от правительства или от помещика землю делят между собою обыкновенно на следующих основаниях:

1. Сперва делят поля по расстоянию их на близкие и дальние, на однодворишные, задворишные, самые отдаленные и пустошные.

2. Поля, разделенные по расстоянию, крестьяне делят по качеству почвы их, или по плодородию на особые участки.

3. Наконец, уже эти участки они делят между собою узкими (от 3 до 6 сажен) и длинными (от 100 до 500 сажен) полосами подушно, или потягольно.

В этом способе надела землею, хорошего и справедливого [есть] то, что каждому земледельцу дается по равномерной полосе земли одинакового достоинства и расстояния — одворишной и дальней, хорошей, средней и дурной. Но при прибавлении или убыли тягол, подобный раздел не может быть постоянным, следовательно уравнительным; вследствие чего, для устранения такой неуравнительности пользования землею, крестьяне переделивают ее чрез известное число лет, иногда через два трехлетних севооборота или чрез два трехлетия, иногда через три, но чаще через 4 или 5 трехлетий, т. е. через 12 или 15 лет, обыкновенно в год общей государственной переписи народонаселения... Хозяйничая в деревне в продолжении 30 лет, я близко познакомился с крестьянским земледелием и увидал много невыгод в объясненном выше крестьянском разделе владения полями.

Во-первых, при обработке и уборке полей, крестьянин теряет много времени на разъезды и переходы на свои разбросанные по полям полоски земли, а при нашем коротком лете время для земледельца весьма дорого.

Во-вторых, много тратится земли на глубокие между крестьянскими полосами борозды.

В-третьих, много также тратится в этих бороздах непроизводительно семян. Кто всматривался в крестьянские поля, тот вероятно заметил порядочный урожай хозяйственных растений только в средине или гребне крестьянской полосы, бока же. а равно и борозды всегда покрыты скудной растительностью...

В-четвертых, обработка полей не может быть достаточно хорошей, потому что узкую полосу свою может земледелец пахать и оборанивать только вдоль. А известно, что поперечная пашня и бороньба весьма много усиливает плодородие полей, гораздо лучше разрыхляя их и очищая от сорных трав...

1. Гакстгаузен А. Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. Т.1. М., 1870. С. 77-79, 82-85.
2. Герцен А.И. Россия // Освободительное движение и общественная мысль в России XIX в.: Материалы для семинарских и практических занятий. М., 1991. С.228-234.
3. Ефименко А.(Я.) Исследование народной жизни: Вып.1. М., 1884. С.49-173.
4. Общинные переделы // Сборник документов по истории СССР: Первая

половина XIX в. М., 1974. С.20-21.

1. Александров В.А. Общинное управление в помещичьих имениях XVIII-нач. XIX в. // Общество и государство феодальной России. М., 1975. С.104-113.
2. Александров В.А. Обычное право крепостной деревни России (XVIII- нач.XIX в.). М., 1984. С.70-186.
3. Александров В.А. Сельская община в России (XVII- нач.XIXв.) М., 1976. С.47-241, 294-313.
4. Бернштам Т.А. Будни и праздники: поведение взрослых в русской крестьянской среде XIX-XX в. // Этнические стереотипы поведения. Л., 1985. С.120-153.
5. Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX- начала XX в. М., 1988. С.122-230.
6. Власова И.В. Коллективные формы труда в крестьянских хозяйствах // Там же. С.34-36.
7. Гамаюнов С.А. О сущности кризиса вотчинной промышленности в к. XVIII- первой половине XIX в. ( На материалах Волго-Вятского региона) // Отечественная история. 1992. № 3. С.162-171.
8. Гордон А.В. Тип хозяйствования - образ жизни - личность // Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993. С.113-135.
9. Громыко М.М. Место сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиции // Советская этнография. 1984. № 5. С.70-80.
10. Громыко М.М. Семья и община в традиционной духовной культуре русских крестьян XVIII-XIX вв. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989. С.7-24.
11. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в.. М., 1986. С.93-160.
12. Данилова Л.В. Сельская община и крестьянство в России // Крестьянское хозяйство: история и современность: Материалы к всероссийской научной конференции. Вологда, 192. ч.1. С.31-33.
13. История крестьянства России с древнейших времен до 1917 г.: Т.3.(сер.XVII в. - 1861 г.). М., 1993. С.296-297.
14. Лурье С.В. Как погибла русская община // Там же. С.136-165 (158-165).
15. Прокофьева Л.С. Крестьянская община в России во второй половине XVIII- первой половине XIX в.: На материалах вотчин Шереметьевых. Л., 1981. 215 с.
16. Тот дивный мир: XVIII-XIX вв. М., 1991.
17. Шанин Т. Крестьянский двор в России // Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С.29-37.